От рогатых химер до символа любви: отрывок из книги «Мифы о единорогах»

Авторы — профессора средневековой литературы и истории науки — препарируют миф с научной точностью, но читается всё как детектив. Вы узнаете, почему средневековые художники рисовали единорогов на гобеленах, как торговцы наживались на «рогах единорога» (спойлер: это были бивни нарвалов), и почему даже сегодня это животное остаётся символом стартапов-миллиардеров. Идеально для тех, кто любит, когда мифология встречается с реальной историей и разбивает розовые очки.

Многие источники, существовавшие на латинском Западе и греческом Востоке до начала Нового времени, в той или иной форме добрались и до ареала арабо-персидских языков. Вместе с тем по сравнению со своими западными современниками арабские ученые были гораздо ближе к Индии, естественной среде обитания единорогов. В XI веке из-под пера, вероятно, самого великого ученого Востока, писавшего на арабском языке, хорезмийца аль-Бируни, вышла «Китаб аль-Хинд», книга об Индии*. Этот гениальный труд содержит не только первое реальное изложение многих систем индийской философии, но и исчерпывающую информацию о стране, где также воздается должное ее фауне. Аль-Бируни, похоже, столкнулся с теми же трудностями при описании носорогов и других рогатых животных, что и Элиан задолго до него. Согласно аль-Бируни, местное население для обозначения обычного носорога использовало слово gaṇḍa. АльБируни наблюдал за этим животным и даже видел, как носорог протаранил рогом переднюю ногу слона, повалив его на землю. Сила животных, описанная древними авторами, очевидно, соответствовала действительности. Однако местные жители рассказывали путешественнику, что есть и другое «рогатое животное» — karkaddan, в котором легко узнается существо, прозванное Элианом cartazonus. Его тоже украшал рог, но длинный и прямой, черный внутри и белый снаружи. Единорог точил его о скалы, чтобы подготовить для битвы. Аль-Бируни объяснял, что это было копытное животное с длинным хвостом, как у осла. В отличие от Ктесия и Элиана, он не упоминал о медицинском применении рогов, но, согласно его информации, из этих внушительных наростов, очевидно, изготавливали рукоятки ножей.

Тот, кому любопытно узнать, что случилось с единорогами в арабо-персидском регионе после аль-Бируни, может обратиться к малоизвестному сегодня автору XVII века Самуилу Бохарту. Французский гугенот служил шведской королеве Кристине, которая впоследствии оставила лютеранскую веру. В 1663 году Бохарт написал для Кристины двухтомный «Иерозоикон» (Hierozoikon), где попытался определить и исторически классифицировать всех животных из Священного Писания. Тот факт, что единорог мог встречаться в Библии, мы подробно рассмотрим в следующей главе. В Ветхом Завете это существо носило название «ре’ем» (re’em). Бохарт считал, что в своей монументальной работе ему удалось убедительно доказать, что в Священном Писании с самого начала упоминалось об антилопах орикс. Каким бы внушающим доверие ни было это заключение, оно позволило ему собрать богатый материал из средневековой арабской специальной литературы, которая по-настоящему стала известна только в XX веке. Авторы двух самых важных свидетельств о единороге, как и Элиан, писали труды в области где-то между научной зоологией и развлекательной литературой; оба обращались к знаниям аль-Бируни, хотя и сами были высокообразованными людьми.

В XIII веке Абу Яхья Закария ибн Мухаммед аль-Казвини, родом из Персии, написал космографию под названием «Чудеса сотворенного», которая должна была сообщить о многих диковинных случаях из далеких стран. В конце XIV века появляется книга «Китаб Хайат аль-Хай-аван» Мухаммеда ибн Мусы аль-Дамири из Каира. Аль-Дамири, опираясь на своего предшественника, подготовил словарь по зоологии, который, хоть и был составлен по алфавиту и основывался на данных естествознания, тем не менее включал множество анекдотических материалов и рассказов. Здесь нас интересуют два животных, karkand и harish — их часто путали друг с другом в арабской естественной истории. Karkand, с которым мы уже знакомы, у аль-Казвини имеет внешнее сходство с крупными однорогими животными, если следовать Бохарту. Продолжительность жизни этого существа достигала семидесяти лет, оно славилось своей агрессивностью и не боялось сражаться со слонами. В порыве гнева единорог любил вонзить свой рог в брюхо толстокожего соперника, но, как сообщает аль-Казвини, рухнувший слон часто раздавливал его своим весом. Вряд ли можно отрицать, что эта информация точно соответствует описанию носорога у Плиния. Более ранние арабские географы, например аль-Идриси, описывали это животное схожим образом; подобный рассказ об однорогом существе можно найти и у арабского путешественника в Россию Ахмада ибн Фадлана, который уже в X веке указывал его размеры. Аль-Дамири изображает «рогатое животное», то есть karkand, помесью лошади и слона с рогом настолько длинным, что иногда оно едва могло поднять голову. За один такой нарост обычно выручали не менее 4000 шекелей.

Существо, которое чаще всего появлялось под названием harish, казалось более изящным и скорее напоминало рогатого осла Элиана. Его рог, как отмечает аль-Казвини, мало чем отличался от рога описанного выше существа, но эта разновидность единорога обладала таким проворством, что ни один охотник не мог за ней угнаться. Его родиной были долины Систана в Афганистане. Аль-Дамири ссылается на сведения аль-Казвини и другого арабского зоолога, академика Абу Хайяна ат-Таухиди из Багдада, жившего в X веке. Трактат ат-Таухиди «Аль-Имта’ва-ль-му’анаса» («Книга услады и развлечения») содержал большое количество зоологических знаний и ставил основной целью позабавить читателей. Но и аль-Дамири указывал, что единорог был лишь ненамного крупнее козла. Каким образом описания Ктесия и Элиана, к которым в конечном счете можно отнести эти подробные сведения, попали в арабо-персидский регион? Сегодня считается, что в первую очередь это стало возможным благодаря византийскому писателю VI века Тимофею из Газы, посвятившему целую книгу животному миру Индии. О его работе современному читателю известно только в арабском отголоске. Вышеупомянутый Тимофей, конечно, бывал в Индии не чаще, чем его предшественники, не говоря уже о том, что ему когда-либо мог повстречаться единорог. Аль-Дамири, однако, добавил к информации об охоте на единорогов деталь, которую он нашел не в вышеупомянутых арабских источниках, а в арабском «Физиологе». Неудивительно, что ему пришлось придать сильно христианизированным объяснениям иную форму. Как же можно было заманить в ловушку единорога, который получил название harish? По словам аль-Дамири, для этого требовалась девственница или даже просто девушка; единорог бросался к ней на колени, желая, чтобы она накормила его, независимо от того, было ли у нее молоко. Через некоторое время, как сообщает наш зоолог, животное падало на землю, будто сильно опьянев от вина, и охотникам удавалось связать его без каких-либо сложностей. Самуил Бохарт понимал, что здесь речь шла о легенде, передаваемой на протяжении всего Средневековья. К тексту Бохарта аль-Дамири даже добавляет те полезные свойства животного, которые француз не включил в свой «Иерозоикон». Например, по его данным, кровь единорога служила отличным средством от боли в горле, а его тертые кости помогали остановить кровотечение из ран.

* «Китаб аль-Хинд», или «Книга, содержащая разъяснение принадлежащих индийцам учений, приемлемых разумом или отвергаемых».