«Частная жизнь корейской знати» — это путешествие по свиткам и ширмам династии Чосон, где запечатлены настоящие сцены из жизни янбан (правящего класса). Хохлова раскладывает по полочкам то, что обычно мелькает фоном в исторических сериалах: церемонию первого дня рождения ребенка, экзамен на чиновничью должность, празднование 60-летия брака. За каждой картиной стоят конфуцианские идеалы, строгая иерархия и роли, которые определяли судьбы людей — от ученого мужа до «верной жены».
Секреты корейской истории: отрывок из книги «Частная жизнь корейской знати»
Искусствовед Елена Хохлова предлагает заглянуть в реальную Корею XVI–XIX веков — через традиционную живопись, где каждая деталь рассказывает правду о жизни аристократов. Представляем новинку от издательства МИФ и делимся отрывком.
АЙДОЛ
О чём книга «Частная жизнь корейской знати» Елены Хохловой
Книга опирается на современные исследования южнокорейских историков и сами картины как исторические документы. Здесь нет романтизации прошлого — только факты, подкрепленные визуальными источниками. Жанровые сцены XVIII–XIX веков показывают не только дворцовую жизнь, но и быт простых людей. Это шанс проверить, насколько правдивы костюмные драмы, и понять, как на самом деле выглядела средневековая Корея — со всеми ее запретами, ритуалами и неожиданными деталями повседневности.
Отрывок из книги «Частная жизнь корейской знати» от издательства МИФ
Забота о муже
Идеал «верной жены» формировал представление о том, что женщина должна жертвовать своим благополучием ради мужа, не жалеть себя, своего здоровья и средств. В «Нэхуне» сказано:
- Жена думает, что она ровня мужу, но муж — это небо жены. Его нужно уважать, заботиться о нем, словно об отце... Место мужа высоко, а жены — низко.
Сон Сиёль наставлял свою дочь:
- Жена в первую очередь заботится о муже, а не о себе, для нее важно одеть, накормить его, во всем она ставит потребности мужа на первое место.
Женщины шли ради мужей на разные жертвы. Ли Тонму рассказывал о своей жене, госпоже Юн из Намвона (1658–1690):
- Если я говорил, что хочу купить свитки, жена отрезала волосы, продавала одежду, юбку; зная, что я люблю смотреть на сливу и бамбук, высаживала их у нас; когда я сказал, что люблю ходить в горы, она приготовила все необходимое для похода. Она не заставляла меня служить и не упрекала в том, что домишко у нас ветхий. Была ласковой, кроткой, всегда слушалась меня... Старалась доставить мне радость.
Сон Муню писал о своей супруге, госпоже Ли из Чончжу (1656–1708):
- Я в молодости был очень беден. Жена занималась ткачеством и едва умудрялась обеспечить нам самое необходимое. Однажды торговец принес китайскую книгу, я очень хотел ее купить, но знал, что денег нет. Жена, увидев, как мне хотелось книгу, продала одежду, что была на ней, и купила ее мне. Время прошло, я сдал экзамен, поступил на службу и порой говорил супруге в шутку: «Зарплата моя тебе в счет долгов юности».
Пока мужья готовились к сдаче экзамена (а на это могло уходить в среднем 10–15 лет), жены вели хозяйство и обеспечивали семью всем необходимым. Средний возраст вступления в брак составлял пятнадцать лет, экзамен обычно сдавали к тридцати шести годам. Большую часть супружеской жизни мужчина отдавал подготовке к экзамену, и быт семьи строился вокруг этой заветной цели. Мужья могли подолгу жить в буддийских монастырях, уходить в столицу для сдачи кваго. Если семья была небогатой, жене приходилось выкручиваться из последних сил, чтобы кормить семью и поддерживать супруга. Чо Тоннин (1658–1737) писал, обращаясь к жене:
- На протяжении десяти лет я каждый год, иногда даже по два раза в год, отправлялся в столицу на сдачу экзамена, оставался там на пять-шесть месяцев. Семья наша была бедной, и, когда не хватало средств мне на дорогу до столицы, вы работали днем и ночью, чтобы скопить денег, и ни разу не показали, как вам приходилось тяжело.
В письмах супругов сохранились сведения о том, как жены поддерживали мужей, отправляли одежду, провизию (зерно, мясо, алкоголь и пр.), порой буквально выскребая из дома последние припасы, и при этом призывали мужчин не думать о трудностях семьи, а полностью сосредоточиться на подготовке к экзамену
Более того, женщины не только терпеливо ждали, когда же наконец супруг пройдет испытание, но и могли проявлять настойчивость. Например, Ха Рим и его жена Ким Самыйдан (1769–?) договорились не встречаться до тех пор, пока муж не сдаст экзамен. Ха Рим скучал по дому, но жена не разрешала возвращаться и писала:
- Если Вы из-за тоски навредите своим занятиям и не будете в первую очередь думать о том, как сделать карьеру и прославиться, как Вы оправдаете надежды родителей и жены? Я надеюсь, Вы приложите усилия и как можно быстрее вернетесь домой. Супруга Ак Янча, когда он вернулся домой, разрезала подушку, которую усердно шила, жена Ту Мокчи сказала ему не приближаться к ней ночью, и оба в конце концов сдали экзамен. Днем и ночью, тоскуя по Вам, я желаю, чтобы Вы не забывали об этом.
История о жене китайского чиновника Ак Янча стала примером для жен ученых мужей, готовившихся к экзамену. Когда чиновник приехал домой через год после того, как отправился готовиться к экзамену, жена демонстративно порезала подушку, которую старательно шила долгое время. Когда муж спросил, зачем она так поступила, супруга ответила: «Разве бросить подготовку к экзамену, не доведя ее до конца, не то же самое, что порезать недошитую подушку?».
Ким Самыйдан отличалась выдающимися способностями, писала стихи, рисовала, имела каллиграфический почерк, разъясняла мужу смысл написанного в сочинениях конфуцианского канона и мечтала о том, что он сдаст экзамен. Женщина отважно и настойчиво поддерживала мужа и, когда он в очередной раз не справился, отправила ему такое письмо:
- Я узнала, что Вы и в этот раз не сдали экзамен. Как же Вам пришлось нелегко! Я и впредь буду Вам изо всех сил помогать. В прошлом году я отрезала волосы, чтобы обеспечить Вас провизией, этой весной продала шпильку, чтобы у Вас были деньги на дорогу до столицы. Пусть не останется ни одного украшения на моем теле, но как я могу не обеспечить Вам все необходимое для сдачи экзамена? Я узнала, что на осень назначен экзамен и Вы, наверное, не сможете приехать домой. Поэтому отправляю Вам теплую одежду.
Отмечу, что, несмотря на такие жертвы и надежды Ким Самыйдан, Ха Рим так и не сдал кваго.
Женщины следили за поведением мужей, пока те готовились к экзамену, указывали на недостойные поступки. Так, Ли Санчжон вспоминал о своей жене, госпоже Хван из Чансу (1706–1767):
- Я в молодости увлекся одной женщиной. Супруга моя сначала сделала вид, что не знает про это, а потом однажды спокойно сказала: «Нет ничего необычного в том, что мужчина в молодости проводит время с женщинами. Но я боюсь, что это может привести к потере достоинства и оплошности, недостойной настоящего ученого мужа. Если вам так нравится эта женщина и хотите продолжить к ней ходить, не лучше ли будет, если вы подготовите для нее комнату у нас в доме, и пусть она за вами ухаживает здесь». Услышав это, я устыдился и больше себе такого постыдного поведения не позволял. Как ни крути, только благодаря жене в молодости я не сбился с пути.
Самый известный пример непреклонности супруги — история о матери Ли И, Син Саимдан, и ее муже Ли Вонсу (1501–1561). Син Саимдан настояла на том, чтобы супруг жил отдельно от семьи, поближе к столице, и готовился сдавать экзамен на получение должности. Ли Вонсу пообещал жене, что десять лет будет жить отдельно, пока не сдаст экзамен, ушел в горы в буддийский храм, чтобы усердно готовиться. Но однажды, соскучившись, приехал домой. Реакция супруги была резкой: она отрезала волосы и пригрозила, что станет монахиней, если муж не будет готовиться к экзамену как следует.
Считается, что надежды на успех мужа и сыновей на экзамене Син Саимдан выразила в альбомном листе «Белые цапли и лотосы». Цапля символизирует честного и бескорыстного ученого мужа, а коробочка с семенами лотоса — непрерывность. Сюжет воплощает надежду на повторяющийся успех во время испытания на получение должности. Среди изображений «трав и насекомых», приписываемых кисти Син Саимдан, встречается целозия гребенчатая — еще один символ успеха на экзамене.
Свои надежды на скорейший успех мужа, сына или внука на экзамене женщины выражали и в вышивке. На чехлах для хранения очков, палочек, ложек и прочего вышивали четыре иероглифа очжа тынгва со значением: «Пусть пять сыновей сдадут экзамен на получение должности». По закону если пять сыновей из одной семьи сдавали экзамен, то семье полагались ежегодные вознаграждения в виде риса, необходимых продуктов и алкоголя для проведения ритуалов чеса. Таких случаев зафиксировано мало, но, вышивая четыре иероглифа, женщины надеялись на успех мужчин.