Ночь, которая изменила всё: отрывок из книги «Баллада о Дарси и Расселле»

Мэтсон мастерски балансирует между романтикой и реализмом. Автор не обещает сказочного хэппи-энда, но дает нечто более ценное — честную историю о том, как рождаются настоящие чувства. Книга заставляет задуматься о природе любви: всегда ли нужно время, чтобы по-настоящему узнать человека, или иногда душа распознает родственную душу мгновенно?

Передо мной стоял решительно классный парень. Сантиметров на пять выше моих ста семидесяти, худощавый. Курчавые каштановые волосы, разделенные ровным пробором и откинутые назад, как у кинозвезды сороковых годов или Тома Холланда. Зеленовато-голубые глаза, а скулы такие, какие следовало бы запретить. Белые кеды, джинсы и идеально сидящая черная футболка. Уши совсем чуточку оттопыренные, за что я даже была благодарна, потому что без этого он казался бы пугающе идеальным. Он вежливо мне улыбался, явно понятия не имея, что желудок мой пошел крутить сальто.

«А ну собралась, Миллиган!» — заверещала у меня в голове Диди.

— Ясно, — сказала я, пытаясь собраться с мыслями и сосредоточиться. — Прости. Что-что?

Я съежилась. Я что, не могу выражаться по-другому? Настал судьбоносный момент, а я несу вот такое?

— М-м. — Парень, слегка смутившись, указал на парочку с планшетом. — Они сказали, ты меня ищешь...

Я кивнула, пытаясь очухаться и вести себя как вменяемая.

«Да ты по жизни невменяемая», — некстати выдала внутренняя Диди.

— Да. — Лицо у меня, полагаю, стало клубничного цвета, но я прекрасно понимала, что ничего не могу с этим поделать. — Они сказали, у тебя вроде айфон...

Он бросил на парочку настороженный взгляд, как будто призадумавшись, не шарили ли они в его вещичках.

— Ну... да.

— Мне нужен зарядник, — пояснила я. — Я у них спросила, но у них андроиды.

В его глазах мелькнул комический ужас.

— Что, честно?

Я рассмеялась:

— Люди-андроиды.

— Самые опасные из всех андроидов, — подтвердил он авторитетно. — Я такое в кино видел. Самое ужасное — это когда роботы ходят среди нас незамеченными.

— Если незамеченными, откуда нам знать, что они ходят? Может, они прямо сейчас здесь, а мы без понятия.

Он задумчиво посмотрел на меня, глаза раскрылись шире.

— Ну, я, в принципе, могу и не спать сегодня ночью. Подумаешь.

Я рассмеялась.

— Ну, это... ты мне не мог бы дать свой зарядник? Ненадолго. У меня аккумулятор почти сдох. — Я вытащила телефон из кармана и как раз успела увидеть, как на экране вспыхнул белый кружок, а потом экран почернел: агония айфона завершилась. — Вернее, совсем сдох.

Парень тут же перестал улыбаться, типа поняв всю серьезность моего положения.

— Ах ты ж. Прости, но у меня нет зарядника.

— Ой. — Интересно, как этот парень продержался три дня на фестивале без зарядника, но он, видимо, задавался тем же вопросом на мой счет. Может, он тоже приперся туда с безответственным знакомым по спортзалу, который потом смылся с его вещами. — Ты свой тоже потерял, да?

— Я просто чужими пользовался. И еще подумал, что подзаряжусь в автобусе.

— Стоп, а автобус еще здесь?

Он качнул головой:

— Его увез эвакуатор.

— Ай. Он вытащил свой телефон, посмотрел на него:

— Мой тоже скоро сдохнет. Так что мы с тобой в одной лодке.

— Так себе лодочка. Я бы в другой поплавала.

— Бывают лодочки и похуже. Например, «Титаник».

— И та, что в «Жизни Пи».

— Такой не знаю.

— В ней был тигр.

— Паршивая лодка.

Я снова рассмеялась. В груди будто что-то бурлило, подбрасывало меня в воздух — вот сейчас ноги оторвутся от земли, а я и не замечу. Мне даже было без разницы, что я и тут пролетела с зарядником.

— Как думаешь, может, у него спросим? — Я кивнула на мужика, растянувшегося на скамье.

— В смысле... разбудим незнакомого человека и попросим об одолжении?

— Ну... типа того.

Парень сделал крошечный шажок в мою сторону, отчего сердце забилось в три раза быстрее. Скорее приятно, чем тревожно. Я вдруг поняла, что кроме подраться или оторваться от земли есть и другие способы вызвать прилив адреналина. Положительные, в хорошем смысле. Например — потанцевать. Подраться, оторваться от земли, покружиться в танце.

— Вот только я не уверен, что он проснется в хорошем настроении. У него солнечный ожог на голове.

Я прыснула, потом резко зажала рот ладонью. Парень улыбался, улыбка у него оказалась изумительная, на все лицо, с демонстрацией совершенно ровных, невероятно белых зубов.

— А как такое вообще могло случиться? В смысле, если у тебя нет волос, шапкой-то можно обзавестись?

— Наверняка он сейчас задается теми же вопросами.

— Я к тому, что на фестивале шапку можно было купить где угодно. И даже за разумные деньги — типа тридцатки. — Я ждала, что парень подхватит тему о безумной дороговизне в Сильверспане: я могла бы выдать тираду по поводу буррито за двадцать долларов, что противоречит самому принципу того, для чего существуют буррито, — но он только кивнул.

— Да, согласен. — Он шагнул к мужику поближе. — Начнем с разведки.

— Разберемся, с чем имеем дело.

— Точно. Мы должны оценить ситуацию.

Как классно, что он говорит «мы».

— Кстати, я Дарси. Дарси Миллиган.

Он слегка вздрогнул:

— Дарси?

— Ага. Как в песне. — Он продолжал смотреть на меня без всякого выражения. — Песне «Ночных ястребов». — Я была в курсе, что не все мои сверстники знают эту группу, но ведь она же выступала в последний день фестиваля.

Он кивнул, будто пытаясь припомнить:

— Кажется, я ее слышал.

— Музыка для родаков, — усмехнулась я. — Но... мне имя выбирал папа, и вот... — Я выжидающе смотрела на него, и через секунду он все-таки сообразил, что ему положено ответить.

— Прости! Конечно. Я Расселл.

— Расселл, — откликнулась я эхом, пробуя имя на вкус. Изумительное имя. В нем почему-то звучали осень, одинокая гитара и долгие поездки на машине под бескрайним небом. А главное, у меня не было ни одного знакомого с таким именем, его будто отчеканили для меня прямо сейчас. Мой первый Расселл.